Я родилась в семье верующих баптистов второго поколения. У отца была вроде бы верующая семья, а у мамы верующая мама - моя бабушка. Однажды ей предстояла операция, и перед этим она помолилась Богу, что если останется жива, то купит Библию и начнет ее читать. Так и случилось. Начала читать, начала прислушиваться к тому, что говорит священник в церкви, видела нестыковку, а когда на исповеди призналась, что читала Библию, то пришлось за это заплатить в церковь штраф. Бабушка продала курицу, чтобы дед не знал, уплатила должное, и перестала в ту церковь ходить. Потом она стала одной из первых членов баптистской общины в своем селе. Дед так до конца и ходил в обыкновенную церковь, и хоть бабушка любила проповедовать своим родным, никто из ее родных верующим не стал.

Я любила бабушку, и на летние школьные каникулы ездила к ней в село. Она любила петь христианские песни, и я пела вместе с ней, и даже начинала тогда читать Библию. По вечерам бабушка включала радио, где находила христианские передачи, и слушала. Я тоже слушала, хотя мне не всегда хотелось (хотелось лучше побегать на улице), но почему-то садилась и слушала. Я знала, что меня в это время видит Бог, и тогда я уже понимала, какие приоритеты должны быть правильными перед Богом. И хотя эти христианские программы тогда были очень плохого звучания (разные помехи в эфире совсем не давали их слушать), но мне очень нравилось пение между проповедями, иногда пробирало до слез. А когда участвовали дети, то я им даже завидовала - как им хорошо, что они могут искренне исповедывать свою веру, не утаивая от других.

В то время мои родители в церковь уже не ходили, т.к. власть запрещала водить детей, можно было только взрослым. Вскоре родители переехали в город, и не могли ездить в село. Церковь в селе распалась. В городе были только пятидесятники, баптистов не было. Потом в нашей семье пошли нелады, и я наслаждалась в селе у бабушки мирной христианской атмосферой.

Я поступила в институт. И хотя я все еще не была со Христом, в душе я считала себя верующей. Правда, я понимала веру, как свод законов и правил, которые нельзя нарушать. Я думала, что стать верующей - это лишать себя всех удовольствий. И я не была уверена, что смогу так жить, поэтому и не спешила к покаянию. У родителей к этому времени семья уже распалась, поэтому мама не очень настаивала на том, чтобы мы (у меня еще две сестры) выходили замуж только за верующих. А так как церкви тогда были в очень сложном положении, и там в основном были старые люди, молодежи почти не было, то знакомых среди верующих у нас и не было. Поэтому мы все втроем так и вышли замуж за неверующих. Я, если и молилась, то где-то глубоко в душе, и скорее тогда, когда были какие-то трудности (як тривога, то до Бога...)

Раньше я понимала, что я не спасенная, что нужно покаяние и крещение, но мне казалось, что мне еще и нет особо в чем раскаиваться. Со временем я все-таки наделала таких грехов, которые даже в моем понимании уже ни в какие рамки не влезали. По крайней мере, два крупных греха, которые всегда осуждались моей бабушкой, и которые, я думала, что никогда не сделаю, уже были в моем арсенале. Я чувствовала себя просто в ловушке. Мне было настолько плохо, что я ощущала присутствие диаявола рядом со мной, надо мной и во мне.

Это был 1994 год. Мама снова ходила в баптистскую церковь, в Коломые, но сначала собирались дома в семье верующих. Позже начали строить свое здание. Помогал со строительством один брат, архитектор и строитель, по имени Николай, которого взяли "на поруки" из ближайшей зоны заключения. Я иногда приходила к ним на собрание, но мне не нравилось ни заунывное, как на похоронах, пение, ни проповеди, в которых я ничего нового не слышала, а замечала только грамматические ошибки в произношении слов. Тогда у меня не было даже мысли, чтобы пойти в церковь, т.к. я видела там не Бога, а только малограмотных и недалеких людей.

В это время моя старшая сестра сказала, что в школе среди учителей открылся клуб по изучению Библии "Кредо". И вел его этот самый брат Николай. Я с радостью пошла туда, и уцепилась за это, как утопающий за соломинку. Примерно через год на базе этого клуба, после крещения первых восьми человек, среди которых были и мы с сестрой, образовалась наша церковь. Покаяние у меня было действительно искренним, с осознанием всей глубины моей неспособности жить свято своими силами, со слезами на глазах, и с большим облегчением и радостью после этого.

Мой муж тогда христианскими вопросами не очень интересовался, хотя на крещении присутствовал, и вроде ничего не имел против. Потом, конечно, были некоторые возмущения с его стороны, но это уже другая история.

Мы со старшей сестрой приняли крещение в один день, а младшая присоединилась к нам чуть позже. А насчет наших мужей, то сначала Лесин (младшей сестры) Славик пришел к Богу, а потом и мой Володя, а Любин Саша так до сих пор и ничего не хочет о штундистах слышать.